Пепел надежды - Страница 68

Они очень отличились во время войны в Чечне.

— Кажется, вы хотите сделать так, чтобы я стал вашим должником дважды.

Неужели вы можете запросить армейские спецслужбы?

— Во всяком случае, я постараюсь, — кивнул Максимов, доставая свой мобильный телефон, — и хотя уже поздновато, но, я думаю, наш дежурный еще на месте. И он может передать по компьютеру наш запрос. Если даже мы не получим ответ сразу, то уж к завтрашнему дню мы будем иметь материалы на всех высоких женщин, когда-либо занимавшихся этим ремеслом.

— Буду вам очень благодарен. Мне кажется, что тогда мы сильно продвинемся в решении нашей задачи.

— Вы останетесь здесь?

— Нет, завтра уеду в Грозный. Мне кажется очень важным все проверить и там. Дело в том, что там сейчас некая своеобразная территория не подконтрольная российским властям и спецслужбам. Конечно, я никогда не поверю, что чеченцы могли бы посадить у себя такой самолет как «Боинг-737». Но там могут оказаться люди которые что-нибудь слышали о случившемся. Я знаю, что ваши люди тоже готовы выехать в Грозный. Думаю, будет правильно, если мы выедем вместе.

Разумеется, если ваши люди не станут возражать.

— Но они пробудут в Грозном не очень долго.

— А я тоже не собираюсь там задерживаться, Меня попросили узнать, что случилось с самолетом, и по возможности найти его. Или хотя бы конкретно узнать, кто и зачем его похитил. Или сбил. Это практически одно и то же.

— Вы же понимаете, что никто не мог его сбить. Это был бы международный скандал.

— Конечно, понимаю. Но я должен предоставить убедительные доказательства, что его не сбили. Иначе мне не поверят. Минеральной воды хотите? У меня есть две бутылки.

— Наливайте, — согласился Максимов, — за знакомство можно начать и с минеральной. Я слышал, что вы почти не пьете.

— Неужели моя персона может кого-то так интересовать? — пошутил Дронго, доставая бутылку минеральной.

— И очень сильно. Почему вы не хотите навсегда остаться в Москве и стать консультантом СБК? Я уважаю ваши убеждения, и, мне кажется, это пошло бы на благо всем странам СНГ.

— Я не люблю вообще этого словесного образования — СНГ, — честно признался Дронго. — Я понимаю, что это мечты фантазера или рассуждения наивного дилетанта, но я считал своей родиной страну, которая называлась Советским Союзом. Я присягал этой стране. Как гражданин и человек. Я отдал этой стране все, что у меня было. Здоровье, карьеру, любимую женщину — все. И, в конечном счете, я потерял и свою страну. Изменять теперь своим принципам, идти кому-то в услужение, забыть о той стране, которую мы все предали, я не могу. И не хочу.

Лучше я буду частным независимым экспертом, чем пойду служить какому-либо государству из стран СНГ. Судя по тому, как развиваются события, очень скоро от СНГ немногое останется. Страны продолжают отделяться друг от друга. Атлантида погибла, и лишь такие безумцы, как я, могут мечтать о ее восстановлении.

— Странно, — удивился Максимов, — странно, что вы так близко приняли к сердцу развал страны. Я знаю нашу оппозицию в России, знаю их взгляды и мнения.

Даже среди них не всегда встречаются столь горячие поклонники нашей бывшей страны. Вам не кажется, что вы ее несколько идеализируете? В том времени было много хорошего, я согласен, но было и много плохого.

— Возможно. Но существует некая общая масса плохого и хорошего. И существует некая мера человеческих страданий, которая может считаться истинным мерилом всего. Положите на эти весы страдания людей тогда и сейчас, и вы все сами Поймете. Разве можно сравнивать? Разве вы не видите, что ждет страны СНГ?

Сегодня во главе Республик бывшего Союза находятся люди, сумевшие создать основные заделы власти еще в другое время. Но они стареют и сходят со сцены.

Что потом? Потоки крови, борьба за власть, неизбежные внутренние раздоры и, как следствие, гражданские войны.

— Я не думал, что вы такой пессимист.

— По-моему, это просто возможное развитие ситуации. Анализ показывает, что наиболее возможное. И я очень этого боюсь.

— Странно, что при тех легендах, которые о вас ходят, и с вашими аналитическими способностями вы сохраняете такую непоколебимую веру во вчерашний день, — откровенно сказал Максимов.

— Я бы хотел верить в завтрашний, но боюсь поверить в него. А свой вчерашний день я просто вспоминаю с ностальгией и не могу от него отказаться.

— Получается, что единственный выход — в новом объединении бывших республик Советского Союза?

— Не знаю. Может быть. Ведь Европа объединилась после полутора тысяч лет внутренних войн и раздоров. В новую европейскую империю, уже однажды существовавшую под эгидой Рима. Может быть, и нам предстоит пройти такой же долгий путь в полторы тысячи лет. Я бы этого не хотел, — Знаете, почему у нас получился такой серьезный и пессимистический разговор? — спросил вдруг Максимов. — Потому что мы пьем минеральную воду.

Нужно собираться. Чумбуридзе сказал, что в десять вечера мы приглашены на ужин.

Министр внутренних дел Дагестана звонил. Он просил приехать. Он как раз освободится после совещания. Думаю, вы не откажетесь?

— Спасибо, — улыбнулся Дронго, — во всяком случае, я принял к сведению ваше предложение. Но мне оно не подходит. Я останусь последним гражданином Атлантиды. И, когда вся земля уйдет под воду, я все равно останусь на ней, чтобы погибнуть вместе с этой землей. Надеюсь, вы меня понимаете.

Глава 29

Колонна продолжала движение по направлению к Аграханскому полуострову.